Деятельность органов госбезопасности СССР в гитлеровском тылу
В связи с началом Великой Отечественной войны органы государственной безопасности СССР были вынуждены в срочном порядке перестроить свою деятельность, чтобы не только противостоять спецслужбам гитлеровской Германии, но и организовать разведывательно-диверсионную и иную борьбу против немецко-фашистских захватчиков в тылу противника. В этих целях еще 5 июля 1941г. была создана Особая группа при наркоме внутренних дел СССР, которую возглавил П.А.Судоплатов.
На Особую группу НКВД СССР были возложены следующие функции:
- разработка и проведение разведывательно-диверсионных операций
против гитлеровской Германии и ее сателлитов; - организация подполья и партизанской войны;
- создание нелегальных агентурных сетей на оккупированной территории;
- руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с
целью дезинформации противника.
Войска Особой группы при Наркоме НКВД СССР состояли из двух полков, которые делились на батальоны, отряды, спецгруппы.
25 августа 1941 г. приказом НКВД СССР оперативные группы местных органов госбезопасности, призванные противостоять парашютным десантам и диверсантам противника, были преобразованы в 4-е отделы НКВД-УНКВД прифронтовых республик, краев и областей, оперативно подчиненные Особой группе при НКВД СССР.
3 сентября 1941 г., в связи с расширением объема работ, Особая группа была реорганизована в самостоятельный 2-й отдел НКВД СССР. Начальником подразделения остался П.А. Судоплатов. Его заместителями были утверждены Н.И. Эйтингтон и В.А. Какучая.
Задачами 2-го Отдела НКВД СССР и вошедших в его оперативное подчинение 4-х отделов территориальных НКВД/УНКВД, в частности, являлись:
- формирование в крупных населенных пунктах, захваченных противником, нелегальных резидентур и обеспечение надежной связи с
ними; - направление в оккупированные противником районы маршрут
ной агентуры с разведывательными и специальными задачами; - подготовка и переброска в тыл врага разведывательно-диверсионных
групп и обеспечение надежной связи с ними; - организация в районах, находящихся под угрозой вторжения противника, резидентур из числа преданных и проверенных на оперативной работе лиц;
- обеспечение разведывательно-диверсионных групп, одиночных
агентов, специальных курьеров и маршрутных агентов оружием, боеприпасами, продовольствием, средствами связи и соответствующими
документами.
В октябре 1941г. войска при Особой группе НКВД были переформированы в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР в составе двух мотострелковых полков: четырехбатальонного и трехбатальонного со специальными подразделениями (саперно-подрывная рота, авторота, рота связи, отряды спецназначения, школа младшего начсостава и специалистов).
Перед бригадой, помимо прочих, ставились задачи: дезорганизации фашистского тыла, путем выведения из строя коммуникаций противника, линий связи и других объектов; осуществления стратегической, тактической и агентурной разведки; проведения контрразведывательных операций; содействия развитию массового партизанского движения.
Руководящее звено отрядов ОМСБОН составили опытные оперативные работники органов госбезопасности и командиры пограничных и внутренних войск НКВД. Личный состав набирался из числа политэмигрантов, в том числе прошедших гражданскую войну в Испании, спортсменов, специалистов по иностранным языкам.
Исходя из задач, возложенных на вышеперечисленные подразделения органов госбезопасности, можно выделить 4 основных направления их зафронтовой деятельности. Это разведывательная, диверсионная, контрразведывательная и специальная деятельность.
Разведывательная деятельность органов госбезопасности на оккупированных территориях проводилась, как правило, с позиций партизанских формирований. Партизанская разведка отличалась от армейской и имела ряд существенных особенностей в силу специфики условий
деятельности партизанских отрядов и ставившихся перед ними задач в тот или иной период боевой деятельности.
Одна из главных особенностей партизанской разведки - теснейшая связь между войсковой и агентурной разведкой, вытекающая из основного условия партизанской борьбы, а именно: тесная связь партизан с населением, активная поддержка населением партизанских отрядов.
Разведывательная деятельность органов госбезопасности на оккупированной территории состояла из целенаправленного и своевременного сбора, обработки и передачи соответствующим органам информации военного, политического и экономического характера. Через разведаппарат партизанских формирований ставились задачи перед разведчиками, обрабатывалась, анализировалась и обобщалась полученная от них информация о противнике.
Главным в системе разведывательной деятельности было первичное получение сведений о противнике путем ведения непрерывной, массовой, всесторонней войсковой и агентурной разведки.
В партизанских отрядах заместителями командиров по разведке в большом количестве были представители органов государственной безопасности. Так, только в партизанских отрядах штаба партизанского движения Карельского фронта половина заместителей командиров по разведке являлась чекистами.
Войсковую разведку проводили разведывательные подразделения (отделения, взводы, роты и даже отряды), предназначенные для получения данных о враге путем захвата пленных, различных документов, образцов военной техники, а также посредством наблюдения и опроса местного населения.
Агентурную разведку осуществляли специально отобранные для этой деятельности люди, которые внедрялись в различные органы, организации и учреждения противника, воинские формирования, на предприятия и транспорт. Непосредственную работу с партизанской агентурой осуществляли в большинстве своем оперативные работники органов государственной безопасности.
Как правило, данные агентурной и военной разведки дополняли друг друга, что позволяло их перепроверять. С помощью связных, средств радио и авиасвязи можно было быстро передавать полученные сведения и ставить новые задачи перед разведчиками.
Обычно в партизанском формировании организовывал разведку и руководил ею заместитель командира по разведке. Для осуществления постоянного руководства разведдеятельностью при заместителе командира по разведке создавался рабочий аппарат в количестве 2-7 человек, в зависимости от величины отряда. Заместителями командиров по разведке и их помощниками рекомендовалось назначать людей, имеющих опыт такой работы. Предпочтение отдавалось офицерам НКВД и ГРУ.
Для наиболее успешного выполнения задач по разведке в каждом партизанском отряде рекомендовалось формировать отдельный усиленный взвод разведчиков из 30-50 человек, а также отделение наблюдателей из 10-12 человек. Руководство и оперативное использование такого взвода и наблюдателей возлагалось на заместителя командира отряда по разведке.
Одним из важных направлений в организации зафронтовой разведки и повышении ее эффективности явилось совершенствование и распространение единой системы планирования, что позволяло разведорганам проводить работу более целеустремленно, углублять и расширять свою деятельность.
План разведотдела включал в себя следующие задачи: непрерывно вести разведку основных железнодорожных и шоссейных коммуникаций с целью установления наличия войск противника, их силу, состав и нумерацию, количество и характер производимых перевозок, местонахождение важных военных объектов, линий оборонительных укреплений и их характер; осуществлять подготовку необходимого количества разведчиков для вновь формируемых партизанских отрядов и групп; создавать новые резидентуры.
 |
| Командир соединения С.А. Ковпак выступает перед партизанами. Ноябрь 1941 г. |
Необходимым условием успешной разведывательной деятельности было наличие развитой и устойчивой системы связи, которая должна была обеспечить своевременную и полную доставку полученной и обработанной информации. Для передачи разведывательных данных широко использовались радиосвязь и авиация.
По данным Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД), только в партизанских формированиях Белоруссии к 1 января 1941 г. действовало 123 радиостанции. Однако интересы получения максимального количества сведений для нужд советских войск диктовали необходимость резкого увеличения числа радиостанций в тылу врага. Поэтому шла их интенсивная заброска вместе с радистами. К июню 1944 г. число радиостанций на оккупированных территориях в республике возросло до 188.
Широкое применение радиосвязи позволило значительно ускорить и повысить надежность передачи разведданных о противнике за линию фронта. О большом значении переданных зафронтовой разведкой сведений для штабов советских войск писал генерал-майор И.НАртемьев, в годы войны начальник отдела ЦШПД: "...они имели возможность связаться с любым отрядом, обеспечивали Военный совет точной информацией о положении в тылу врага в полосе наступления армии. Эта информация использовалась при разработке и проведении армейской наступательной операции".
Войсковая разведка сосредоточилась во взводах при отрядах, а штаб бригады ограничивался только раздачей заданий и обработкой поступивших материалов. В бригаде создавался специальный разведывательный отряд, который обеспечивал информацией штаб бригады и все отряды. При отрядах были отделения, а при штабе бригады - хорошо вооруженная рота. При данном положении разведка бригады и отрядов хорошо дополняли друг друга. При штабе бригады была небольшая разведывательная группа, а в отрядах- взводы войсковой разведки, что давало возможность штабу бригады контролировать и перепроверять сведения, полученные из отрядов, и выполнять отдельные специальные задания по разведке.
В зависимости от конкретной боевой обстановки даже внутри одного партизанского соединения могли существовать одновременно несколько типов организации войсковой разведки, хотя необходимо отметить ряд общих черт, характерных почти для всех партизанских сил. Это - обязательное наличие при областных и зональных штабах партизанских соединений нескольких разведывательных взводов, используемых только по указаниям областных разведорганов. Отряды вели ближнюю (15-20 км) войсковую разведку, а подразделения войсковой разведки штабов бригад - дальнюю (50-100 км). Наблюдалась тенденция к росту численности и количества подразделений войсковой разведки. Отделения в отрядах превращались во взводы, взводы в бригадах - в роты или даже в отряды.
В войсковую разведку, как правило, подбирались люди смелые, решительные, хорошо знавшие местность и имевшие в зоне действия партизанского формирования родственные или дружеские связи с местным гражданским населением. Не случайно, в войсковой разведке, являющейся частью партизанских сил на территории БССР, белорусы составляли 71,2 процента. Данные принципы подбора позволяли войсковой разведке партизан быть гибкой, хорошо осведомленной, выдерживать большие нагрузки.
Первое время на практике, к сожалению, не всегда в партизанских формированиях этому виду разведки уделялось достаточно внимания. Часто не осуществлялся основной принцип разведки - непрерывность. Штабы отрядов пренебрежительно относились к организации наблюдения за противником.
С укреплением партизанских соединений, появлением бригад, ведение войсковой разведки значительно улучшилось. Каждая бригада имела определенные полосы и ответственные направления для ведения войсковой разведки, поэтому развединформация представлялась в высшие органы гораздо организованнее.
Но одна войсковая разведка не могла обеспечить выполнение всего комплекса больших и сложных задач, стоящих перед разведывательными органами. Крайне необходима была агентурная разведка, которая могла в определяющей степени удовлетворить запросы командования советских войск и получить информацию о силах противника, использующихся против партизан и поддерживающего их населения, дополняя т.о. данные войсковой разведки. Этот вид партизанской разведки был более сложен и труден, так как агентам органов госбезопасности приходилось почти всегда работать на контролируемой гитлеровцами территории, часто под личиной изменника Родины, от которого отворачивались все честные люди. За агентами целенаправленно охотились различные фашистские разведывательные, контрразведывательные и карательные службы, понимая большую ценность передаваемой информации.
Учитывая все трудности, связанные с активным противодействием оккупантов, относительно слабой подготовкой своих разведчиков, разнообразием поставленных задач, агентурная разведка могла успешно функционировать лишь при наличии широкой агентурной сети на временно оккупированных территориях Советского Союза.
С введением при каждой партизанской бригаде должностей заместителей командиров по разведке, созданием разведывательных отделений при штабах бригад был положен конец существовавшей неразберихе в организации и руководстве агентурной разведкой.
Основой для улучшения ведения агентурной разведки явился приказ №00189 от 5 сентября 1942 г. "О задачах партизанского движения", подписанный И.В. Сталиным. Он дал точные указания о необходимости создания партизанами в тылу противника мощной агентурной разведки, внедрения ее во все элементы фашистского управления, созданного ими на оккупированной территории, а также насаждения партизанской агентуры на всех предприятиях и коммуникациях противника.
19 апреля 1943 г. И.В. Сталин издал приказ "Об улучшении разведработы в партизанских отрядах". В приказе требовалось коренным образом усилить разведку в интересах Красной Армии. На должности заместителей командиров партизанских формирований по разведке должны были назначаться квалифицированные специалисты, прошедшие курс обучения в советском тылу. Предписывалось привлекать к партизанской разведке специалистов, имевших опыт оперативной работы. Большое внимание уделялось совершенствованию агентурной разведки. В связи с тем, что в городах находилась основная масса штабов вражеских войск, в приказе ставилась задача внедрить агентуру партизан во все без исключения населенные пункты, распространить ее на всю захваченную врагом территорию.
Курирующий разведку начальник штаба ЦШПД майор госбезопасности С.С. Бельченко с первых месяцев работы на этом посту самым серьезным образом взялся за повышение уровня и совершенствования агентурной разведки партизан.
Для оказания практической помощи партизанским отрядам и бригадам по созданию мощной агентурной разведки, налаживанию учета агентуры, разработке системы связи с ней и проведению продуманных комбинаций при ЦШПД при непосредственном участии С.С. Бельченко в июле 1943 г. был составлен типовой план работы разведотдела.
Не менее важную роль в организации агентурной разведки противника сыграли и оперативные группы органов государственной безопасности, забрасываемые в район действия партизанских формирований.
Многие опергруппы органов госбезопасности базировались в расположении партизанских бригад и отрядов, что давало им возможность при относительно небольшом численном составе успешно противостоять карательным экспедициям гитлеровцев, маскировать свою работу в общей разведывательной деятельности партизан, облегчало связь с разведчиками, работавшими на вражеских объектах. Например, опергруппа "Юрий" НКГБ СССР дислоцировалась при 1-й Минской бригаде, спецгруппа "Кочубей" НКГБ СССР - при штабе Борисовского зонального соединения.
Такая тактика вполне себя оправдала. В Полоцком районе Витебской области спецгруппа под командованием А.И. Бабушкина, базировавшаяся при партизанской бригаде им. В.И. Ленина, сумела выявить, опираясь на помощь советских патриотов, 3 фашистские разведшколы, 4 карательных формирования, 12 заброшенных в советский тыл диверсантов.
Часто спецгруппы выполняли поручения подпольных обкомов партии. Например, в конце 1943 г. опергруппа "Родные" по заданию Минского подпольного обкома партии добыла планы укреплений около железнодорожной линии Минск - Барановичи и в районном центре Дзержинске. Эти планы были получены от одного инженера, руководителя проводимого гитлеровцами строительства оборонительных сооружений.
Нацистская контрразведка не сумела правильно оценить силу агентурной разведки, проводимой чекистами с позиций партизанских формирований. Уже после окончания войны бывший начальник штаба "Вали-3" полковник Шмальшлегер писал, что в тылу гитлеровских войск действовало примерно 13 тысяч советских разведчиков (агентов). Он имел в виду всю временно оккупированную территорию СССР и причислял к ним разведку партизан и подполье. Однако в одной лишь Белоруссии действовало в два с лишним раза больше только агентов, работавших в пользу партизанских отрядов. Это доказывает массовость агентурной сети, довольно высокий уровень ее организации и конспирации. При оценке эффективности разведки партизанских формирований фашистский разведчик вынужден был признать, что доля разведывательных данных, сообщенных партизанами с весны 1943 г. до лета 1944 г. составляла более 80%.
Помимо разведывательной работы, особое внимание органы госбезопасности СССР уделяли диверсионной деятельности. Одним из первых документов, регулирующих это направление борьбы, явилась директива НКГБ СССР №258 от 1 июля 1941 г. Она поставила конкретную задачу - приступить к диверсионно-террористической и разведывательной работе в тылу врага. Но наиболее важным документом партии по этим вопросам явилось постановление ЦК ВКП(б) "Об организации борьбы в тылу германских войск" от 18 июля 1941 г., которое потребовало "создать невыносимые условия для германских интервентов".
Подразделениям НКВД- УНКВД прифронтовых областей вменялось в обязанность немедленно приступить к организации и руководству диверсионной работой в зафронтовых условиях. Этим же вопросом в полной мере было подчинено и специальное обучение чекистских кадров, которые направлялись после их подготовки на временно оккупированную территорию для боевой деятельности. Достаточно отметить, что из 30-часовой программы обучения на курсах, на диверсионную подготовку отводилось 16 учебных часов.
Диверсии на железных дорогах осуществлялись бойцами оперативных групп и агентами, работавшими на станциях, крупных железнодорожных узлах, в железнодорожных депо, ремонтных мастерских и т.д. Чаще всего выводились из строя железнодорожное полотно и различные сооружения (мосты, виадуки, депо, водокачки, линии связи). Наибольший эффект достигался в результате подрыва важных объектов. Взрыв железнодорожного полотна, мостов, путепроводов обычно приурочивался ко времени прохождения по ним поездов. Всякое крушение поезда вызывало длительные нарушения графиков движения по магистрали.
В основе диверсионной деятельности органов госбезопасности на временно оккупированной территории лежала боевая работа небольших по своей численности групп подрывников из участников чекистских подразделений, находившихся в подчинении руководителей спецгрупп или их заместителей по диверсионной работе.
Располагая взрывчатыми веществами, они выходили к местам предстоящих диверсий, которые определялись Центром с учетом рекомендаций командования Красной Армии. В диверсионной работе чекистских подразделений активно использовались агенты органов госбезопасности, которые получали задания от оперативных работников.
Предусматривался тщательный подбор состава для диверсионных групп. Помимо честных, проверенных и смелых людей, предпочтение отдавалось людям, знакомым с техникой. При их подготовке уделялось внимание как работе с подрывными и зажигательными средствами, так и производству расчетов на разрушение и умение оценить жизненные части сооружений и агрегатов.
Акции партизанских отрядов, созданных на базе оперативных групп органов государственной безопасности, внесли неоценимый вклад в проведение диверсионной войны в тылу врага.
Одним из главных ее направлений стали диверсии на транспортных коммуникациях, важнейшими из которых были железные дороги. Следует отметить, что такой вид диверсий был одним из самых эффективных и дешевых видов нарушения тыла противника, особенно транспорта.
Так, немецкая авиация, по данным Управления МПВО НКПС СССР, на один час перерыва движения на двухпутном участке расходовала в первые месяцы войны 1500 кг, а в 1944 г. до 7500 кг авиабомб. Опытные диверсанты соответственно расходовали при крушении поездов на один час перерыва движения 2,4-3,5 кг минно-взрывных средств или в 625-2100 раз меньше, чем немецкая авиация.
При осуществлении этих операций использовались толовые заряды и самые разнообразные минные устройства - от миниатюрных магнитных мин, мин замедленного действия (МЗД) и неизвлекаемых мин (НМ) до мощных фугасов.
Среди подрывников-чекистов были асы миноподрывного дела, на личном счету которых было от 10 до 20 и более спущенных под откос вражеских эшелонов, взорванные мосты, станционные сооружения и другие объекты. К их числу принадлежали бойцы ОМСБОНа Е.А. Телегуев ( на личном счету 20 эшелонов), П.С. Лисицин (19), И.В. Майский (18), Э.Б. Соломон (Калошин - 17) и др.
Исключительно сильным было моральное воздействие крушения поездов на перевозимые войска, которые на себе испытывали диверсии и видели на обочинах валяющиеся разбитые вагоны.
Успешные диверсии на транспорте и в промышленности, особенно если они не затрагивали интересов местного населения, способствовали вовлечению его в активную борьбу с оккупантами. Слова агитации и пропаганды иллюстрировались делами.
Методы диверсий на железных дорогах были хорошо отработаны и принесли серьезные результаты. Это позволило с накоплением опыта и сил перейти к крупномасштабным диверсионным операциям, обеспечивающим решение войсками стратегических задач войны. Первые подобные операции были проведены в 1943 г. Так, начало 1943 г. партизанами было ознаменовано переходом к массированным ударам по коммуникациям врага, в ходе которых боевые действия сочетались с минированием дорог и выведением их из строя на значительном расстоянии.
В Белоруссии первой такой стала операция под кодовым наименованием "Гранит", проведенная в январе 1943 г.
В числе первых прием одновременного вывода из строя железных дорог на большом участке диверсанты ОМСБОНа начали применять еще в 1942 г. в Смоленской области. Этот прием не раз использовался и в бригаде С.А. Ваупшасова. Так, в апреле 1943 г. семь диверсионных групп бригады, действуя одновременно, вывели из строя на несколько суток магистрали Минск - Барановичи и Минск - Бобруйск. Через месяц эти же магистрали вновь были парализованы в результате одновременного налета 12 укрупненных групп отряда, вооруженных ручными пулеметами.
В штабе омсбоновских отрядов и бригад разрабатывались планы многих крупных диверсий и на других объектах. В их осуществлении особая роль возлагалась на подпольщиков, так как установить мины и заряды на строго охраняемых объектах могли только люди, имеющие к ним свободный допуск и не вызывающие у охраны подозрений. О масштабах этих операций свидетельствуют следующие данные: только за первые восемь месяцев действий в тылу врага отряд М.С. Прудникова совершил более 200 диверсий. Свыше 50 крупных диверсий было на счету С.А. Ваупшасова, и подавляющее их большинство - в Минске.
При диверсиях на важных военных и промышленных объектах, на электростанциях, в учреждениях связи, а также на объектах в сельской местности, использовалось минирование, организовывались поджоги, уничтожение и выведение из строя объектов и иными способами. В основном здесь применялись различные способы минирования подрывными устройствами различной взрывной силы, установление мин с часовым механизмом взрывателя, а также минами, закамуфлированными под дрова, брикеты торфа. Чекистские подразделения организовывали также множество диверсий путем поджогов с имитацией самовоспламенения с помощью табельных средств или изготовлением зажигательных устройств на месте из подручных материалов. Был организован массовый вывод из строя различного промышленного оборудования, станочного парка, электрогенераторов, паровых турбин путем замыкания электропроводов и другими способами.
Работа по разрушению или минированию любых объектов разделялась на 2 этапа. Первый этап включал в себя подготовку к диверсионному акту, второй - исполнение. Случайная, непродуманная установка мин, хотя и наносила урон фашистам, однако не давала того внушительного эффекта, который достигался в результате спланированного минирования.
Таким образом, организация широкомасштабной диверсионной работы играла огромную роль в борьбе против гитлеровских оккупантов и была важным направлением зафронтовой деятельности органов государственной безопасности СССР.
Контрразведывательное ограждение партизанских формирований от вражеской агентуры являлось одним из важнейших факторов, содействовавших успеху боевой деятельности советских партизан и их живучести в годы Великой Отечественной войны.
Ведение борьбы с гитлеровской агентурой, засылаемой в партизанские отряды, возлагалось на заместителей командиров по разведке или их помощников по контрразведывательной работе. Вместе с тем, в боевой практике имелось немало примеров, когда контрразведывательные службы партизанских формирований действовали самостоятельно, то есть, не входя в состав разведывательных органов (в соединениях - особые отделы, в отрядах - оперативные уполномоченные).
Чекисты особое внимание все же уделяли борьбе с проникновением вражеской агентуры в ряды партизан, поскольку ее информация позволяла противнику целенаправленно готовить и эффективно проводить карательные акции. В годы Великой Отечественной войны эта борьба имела широкий размах. Только на Украине по данным разведотдела Украинского штаба партизанского движения партизанской контрразведкой было выявлено 9883 шпиона, изменника и других пособников врага, из них только шпионов гестапо - 1998 человек.
Обращает на себя внимание то, что в начальный период Великой Отечественной войны борьба с агентурой противника практически не велась. Это, в частности, отмечал командир оперативной группы ОМСБОН НКВД "Митя" Д.Н. Медведев, возвратившись весной 1942 г. из тыла противника.
В его же отряде контрразведывательной работе придавалось особое значение. Так, например, вновь прибывших в отряд партизан экзаменовали, спрашивали, где они бывали, что делали, с какими группами сталкивались, какие дела провели, а учет дел, которые были проведены тем или другим партизанским отрядом и группами, у Медведева велся довольно точный. Также велись учеты частей, попавших в окружение, учеты командно-политического состава этих частей, так что имелась возможность провести проверочные мероприятия, путем наведения соответствующих справок.
В целях борьбы с возможным проникновением шпионов, провокаторов, террористов, выявления паникеров в партизанских отрядах органами государственной безопасности СССР при партизанских формированиях, начиная с января 1942 г., стали создаваться оперативно-чекистские группы. Следует подчеркнуть, что оперативные группы готовились как при Центральном аппарате НКВД, так и территориальными органами госбезопасности.
Оперативно-чекистские группы, работавшие в партизанских отрядах, по существу выполняли функции Особых отделов в действующей армии. Так, в совместном приказе начальника штаба партизанского движения Брянского фронта и начальника Управления НКВД по Орловской области № 654 от 06.12.42 г. говорится о том, что "оперативно-чекистские группы в партизанских формированиях действуют на правах Особого Отдела НКВД".
В документах Центрального и территориальных штабов партизанского движения особо подчеркивается, что: "Созданные оперативно-чекистские отделения при партизанских отрядах полностью себя оправдали и оказали значительную помощь по ограждению и очищению партизанских отрядов от немецкой агентуры, предателей и изменников Родины".
Однако не все командиры партизанских формирований понимали значение оперативно-чекистской работы. Отдельные руководители партизанских отрядов, получая информацию от чекистов, вместо оперативного использования этой информации в интересах укрепления отрядов, не принимали мер, а зачастую игнорировали сообщения оперативных работников, нанося тем самым ущерб партизанскому движению.
Отдельные командиры незаконно вмешивались в деятельность оперативно-чекистских групп, пытаясь лично руководить чекистской работой. К наиболее распространенным нарушениям относились освобождения из-под стражи лиц, работающих на немецкую разведку без согласования с работниками оперативно-чекистских групп, снятие своей властью с должности начальников этих групп и т.д.
Руководство штабов партизанского движения и НКВД постоянно разъясняло командирам партизанских отрядов и соединений, что оперативно-чекистские отделы и группы действуют на правах Особого отдела НКВД и непосредственное оперативное руководство их деятельностью осуществляется Управлениями НКВД и представителями ЦШПД. Назначение и снятие оперативных работников должно было производиться только начальниками Управлений НКВД или начальниками оперативно-чекистских отделов, действующих в районе партизанских отрядов.
Следует отметить, что руководство НКВД хорошо понимало важность контрразведывательной работы в тылу противника. Так в каждом отряде ОМСБОН НКВД, переброшенном в тыл противника для ведения разведывательно-диверсионной работы, а в последствии и партизанских формированиях, образованных из этих групп, имелся оперативный работник, выполняющий свои специфические функции. Если требовалось, помимо своей непосредственной работы, он имел шифр и коды к рации, которые не были известны даже командиру и комиссару отряда.
Проводя работу по очистке партизанских отрядов от вражеской агентуры, чекисты выискивали двойников, засланных немцами к партизанам, обставляли собственной агентурой вновь зачисленных в отряд бойцов, проверяли последних на специальных заданиях.
При проведении оперативного поиска чекисты обращали внимание на признаки, демаскирующие легенду прикрытия вражеского агента, и на обстоятельства его прибытия в партизанский отряд. В частности, такие как: неполное совпадение легенды внедряемого агента с действительностью; несоответствие сообщаемых им о себе данных с имевшимися документами; сомнительные обстоятельства прибытия агента в район базирования партизан (например, при организации и проведении "побега" из лагеря военнопленных, тюрьмы и т.д.); наличие у внедряемого агента профессиональных качеств, не соответствовавших легенде, и др.
Особую тревогу партизанской контрразведки вызывало обнаружение признаков, свидетельствовавших о возможной утечке информации, касавшейся планов и содержания боевой деятельности партизанского формирования. К ним, в частности, относились: хищение секретных документов; провалы агентуры партизан; частые срывы боевых операций народных мстителей; нанесение фашистской авиацией прицельных ударов по районам базирования партизан; проведение противником эффективных карательных мероприятий; ухудшение отношений между местным населением и партизанами; активизация разведывательной деятельности гитлеровцев в окружении партизанских баз.
При необходимости чекисты искусственно создавали условия, в которых могли бы проявиться враждебные намерения или действия агентуры гитлеровцев или можно было проверить подозреваемое лицо и выявить факты, свидетельствовавшие о его подрывной деятельности. При этом создавались условия, которые либо "благоприятствовали" проведению враждебной деятельности (путем "смягчения" режимных ограничений в партизанских отрядах, упрощения доступа к средствам связи и т.п.), либо вводили в заблуждение агентуру противника (развертывание ложных партизанских баз, объявление о предстоящем "перебазировании", маршрутах движения в районы сбора для проведения боевых операций и т.п.) и провоцировали ее на поступки, способствовавшие разоблачению.
На Украине, например, в соединении под командованием А.З. Одухи для контрразведывательной работы эффективно использовали бывшего немецкого солдата-сапера Швалленберга, добровольно перешедшего на сторону партизан. Его часто посылали в села в окружении партизан, одетым в немецкую форму, где антифашист "наводил порядок". Гитлеровские пособники нашептывали "пану офицеру" через "переводчика" о партизанах, их семьях, о тех, кто им помогал. Таким образом, успешно выявлялась и обезвреживалась вражеская агентура.
Агентурное проникновение в спецслужбы противника проводилось различными путями. Иногда это достигалось путем легализации заброшенных в тыл врага кадровых работников и агентов. Часто агентура оставлялась с конкретным заданием при отступлении наших войск и неминуемой оккупации данного района.
Неоценимую роль здесь сыграли женщины-агенты, которые могли легализоваться намного быстрее и их легенда, как правило, была наиболее естественна. Лидия Лисовская, Мария Микота, Надежда Троян - вот только несколько женщин, оказавших неоценимую услугу партизанским формированиям.
Спецоперации Советских партизанских формирований, в том числе и физическое устранение высших нацистских сановников и предателей Родины, являлись еще одним значительным направлением деятельности органов государственной безопасности СССР на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны.
Партизаны вели строгий учет бесчеловечным злодеяниям гитлеровских палачей на оккупированных территориях. На основании приговоров, вынесенных партизанами, только при непосредственном участии ОМСБОН НКВД СССР было осуществлено 87 актов возмездия.
Подготовка и свершение каждого такого акта требовали большого опыта, смелости, терпения и находчивости. Необходимы были точное знание и учет конкретной обстановки, в частности, сложной системы охраны гитлеровских палачей. На них - инициаторов и руководителей злодейских акций, жертвами которых были сотни тысяч зверски замученных и убитых мирных граждан и военнопленных, в первую очередь и были направлены акты справедливого возмездия. Каждому из них предшествовала тщательная разведка, поиск конкретных исполнителей, разработка различных вариантов приведения их в действие.
Организаторам и исполнителям акций возмездия в отношении гитлеровцев и их пособников приходилось прикладывать неимоверные физические, а в большей степени психологические усилия. Зачастую все проходило не так гладко, как это писалось в отчетах и докладывалось руководству.
Каждый свершенный акт возмездия, особенно над высшими представителями гитлеровской администрации, имел широкий общественный резонанс и большое психологическое и нравственное значение. Он утверждал неминуемость наказания главных преступников, торжество справедливости, непобедимость народа, силу духа и волю к борьбе которого не могли сломить самые жестокие репрессии.
Хочется только отметить, что следствие гитлеровцев по данному роду дел приходило к выводу о причастности к таким акциям органов государственной безопасности СССР.
Ликвидации высокопоставленных нацистов, в частности, гауляйтера Белоруссии В.Кубе, воспринимается историками неоднозначно. В связи с уничтожением гитлеровцами большого количества мирных жителей, не имеющих отношения к смерти гауляйтера, некоторые авторы придерживаются точки зрения отрицания подобных боевых операций в ходе военных действий.
Однако большинство исследователей и очевидцев тех событий склоняются к тому, что Кубе был казнен (не убит, а именно казнен по приговору советского народа) правомерно. Свою точку зрения они аргументируют тем, что в рамках глобальной войны, когда стояла речь о выживании целых народов, ликвидация Кубе явилась закономерным ответом на его злодеяния. Помимо этого, после совершенного правосудия в Берлине был объявлен траур, а на фронтах и в тылу наблюдалась полная деморализация личного состава противника.
Большую работу проводили чекисты по захвату сотрудников специальных служб противника, их агентов и пособников. Так в г. Борисове с помощью бургомистра П.Ф. Парабковича (агент партизанской бригады "дядя Коля") был похищен высокопоставленный представитель гитлеровской военной разведки Нивеллингер.
Примером захвата официальных сотрудников, агентов и документов спецслужб противника могут служить действия партизанского отряда им. Ф.Э. Дзержинского (опергруппа "Ходоки" под командованием Е.И. Мирковского) в районе Житомира. Разведка отряда установила наблюдение за гестаповским агентом Нусвальдом, который был знаком со многими офицерами руководящего звена немецкого разведоргана.
Переодевшись в полицейскую форму, разведчики Н. Гулак, И. Петрук и Н. Семиноженко ночью въехали в город, проникли на квартиру вражеского агента, арестовали его и доставили в партизанский отряд. Вместе с ним в квартире были захвачены важные документы. Показания "языка" и содержание документов позволили партизанам установить сеть гестаповской агентуры в областном центре и предупредить многие ее действия.
В конце декабря 1943 г. чекистами была проведена в районе Пскова операция по захвату сотрудников отделения 304-й зондеркоманды гитлеровцев, которые вели работу по внедрению своей агентуры в партизанские отряды.
В целях сковывания подрывной деятельности спецслужб оккупантов сотрудники органов госбезопасности принимали участие в подготовке и проведении дезинформационных мероприятий: доводили до врага сведения о численности партизанских сил, во много раз превышавшей действительную; создавали ложные партизанские базы; имитировали подготовку нападения партизан на те или иные объекты и др. Подобные мероприятия дезорганизовывали работу фашистских спецслужб, направляли их усилия по ложным или бесперспективным направлениям, задерживали проведение подготовленных карательных операций, снижали результативность деятельности разведки и контрразведки.
Организованные с учетом конкретной обстановки дезинформационные мероприятия заставляли оккупантов предпринимать карательные акции даже в отношении своей агентуры, предателей, сотрудников своих служб. Так путем дезинформации немецкого командования были дискредитированы видные руководители предательских казачьих формирований в районе Таганрогского полуострова.
Большая работа проводилась чекистами по разложению полицейских и иных изменнических формирований. Гитлеровцы, на оккупированных территориях, особенно в районах партизанского движения, создали большой полицейский аппарат, целые полицейские части и гарнизоны. Под воздействием, например, орловских чекистов в тылу врага из полицейских формирований перешло к партизанам около четырех тысяч человек. Многие из них впоследствии хорошо показали себя в боях с оккупантами и были поощрены, а некоторые удостоились правительственных наград.
Как показала практика, действенную форму борьбы против предательства имела гласная публикация имен изменников Родины. Так, в специальной листовке, изданной от имени командования орджоникидзовских партизан в Орловской области в 1942 г., указывалось: "В диком Разгуле с фашистскими ордами соперничают их холуи. Вот имена предателей и изменников, которые заслужили всеобщую ненависть и презрение советских граждан. Это Неделюев, Скотников, Поляков. Оглянитесь, мерзавцы, кому вы служите? Кого вы предаете?.. Скоро настанет для вас час расправы". Такая публичная огласка предательства имела предупреждающее значение для неустойчивых.
В основу мероприятий по разложению антисоветских воинских формирований чекисты положили фактор идеологического воздействия, рассчитанный на подрыв политико-морального состояния личного состава, парализацию фашистской пропаганды.
В начальный период Великой Отечественной войны отдельные мероприятия по внедрению агентуры в состав антисоветских формирований с целью их разложения не давал положительных результатов в виду успехов немецко-фашистских войск на фронте, оккупации противником значительной части советской территории и активной антисоветской пропаганды среди личного состава формирований.
Победы Красной Армии в 1943 г., мощный размах партизанского движения положительно отразились на деятельности групп по разложению антисоветских формирований.
В процессе разложения этих формирований преследовалась цель - оторвать рядовых участников от командно-начальствующего состава путем проведения широкой агитации и пропаганды, распространения среди личного состава правдивой информации о положении на фроне, в советском тылу и на временно оккупированной территории.
Основным средством разложения антисоветских воинских формирований являлась специально подготовленная и внедренная в подразделения этих формирований агентура органов госбезопасности. Она распространяла антифашистские листовки, сводки Совинформбюро, своевременно получала информацию о настроении личного состава, собирала данные об отношении германского командования и его разведывательных органов к тому или иному формированию, офицерскому составу, устанавливала доверительные отношения с отдельными военнослужащими, которых обрабатывали с целью последующей вербовки в качестве агентов органов государственной безопасности.
В своей работе чекисты использовали факты пьянок, разврата, аморального поведения среди командного состава спецслужб противника, недостатки в снабжении рядовых сотрудников и другие моменты, способствовавшие порождению антагонизма между различными группами вражеской среды.
Воздействие на личный состав подразделений спецслужб оказывалось также и через агентуру из местных жителей, проживавших вблизи объектов противника. С этой целью им давалось задание поступать на работу в специальные службы и карательные формирования оккупантов в качестве официантов, уборщиц, машинисток, поваров, парикмахеров, прачек и т.д.
Великая Отечественная война дала много примеров, когда в результате умелой работы агентуры партизан подразделения вражеских спецслужб переходили на их сторону в полном составе. Так, в Гдовском районе Ленинградской области, в 1943 г., подпольная организация под руководством А.Д. Антоновой разложила взвод карателей, личный состав которого, уничтожив офицеров своего и других подразделений, взорвал девять автомашин и с оружием в руках перешел на сторону партизан.
Опыт Великой Отечественной войны убедительно показал, что на размах и эффективность борьбы советского народа на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны существенно повлияла зафронтовая деятельность органов государственной безопасности СССР.
Неоценимой явилась роль чекистов в организации партизанского движения в наиболее трагический для нашей страны начальный период войны. Сотрудники НКВД - НКГБ СССР помогали объединяться мелким партизанским отрядам и группам, зачастую руководили ими, оказывали помощь в вопросах конспирации и разведки, ограждали партизан от вражеской агентуры.
С января 1942 г. роль органов государственной безопасности несколько меняется. Помимо организации партизанского движения, чекисты активнее начинают вести разведывательную, диверсионную, контрразведывательную и специальную деятельность в тылу врага, которая проводилась вплоть до окончательного освобождения советской территории от гитлеровских оккупантов.
апреля, 
