Читайте в Архиве:

В августе 2005 г. Илье Яковлевичу Сьянову исполнилось бы 100 лет. Напечатанные нами отрывки из его воспоминаний - дань любви и глубочайшего нашего уважения к светлой памяти этого прекрасного человека, Героя Советского Союза, участника исторической битвы за Берлин. Все это записано по рассказам героя-ветерана, сохранилось в рукописях незаконченной им книги о штурме рейхстага и истинной правде о Знамени Победы.

Должность премьер-министра требовала от Черчилля частых перелётов на самолёте. Поскольку шла война, то наилучшей гарантией от нападения немецких истребителей были бы перелёты на большой высоте. Но к концу 1941-го года Черчилль имел за плечами 67 лет и один инфаркт, врачи опасались, что перепады давления могут плохо для него кончиться

Он был счастлив, что работал в органах госбезопасности с соратниками Дзержинского. Хотя Борис Игнатьевич и не был лично знаком с Феликсом Эдмундовичем, он нередко видел его, слушал его выступления на собраниях. А вот ученики Дзержинского были непосредственными учителями Бориса Гудзя. Среди них - Артур Христианович Артузов, смолоду воспитанник Михаила Сергеевича Кедрова, подпольщика, первого начальника Особого отдела ВЧК. Еще в 1917 году, накануне Октябрьской революции, Кедров привлек Артузова к революционной, а в 1918 году и к чекистской работе, которая фактически началась еще до официального создания органов ВЧК на севере республики. И с тех пор дипломированный инженер-металлург к своей специальности напрямую не возвращался и в других учреждениях, кроме ВЧК - ОГПУ - НКВД и Разведупр РККА, не работал вплоть до трагической гибели в 1937 году.

С тех пор как триколор сменил над Кремлём красный флаг, закономерно у нас стали слишком много писать о генерал-предателе Власове и «власовцах». Так много, что скоро у русских из-за «миллионов власовцев», приправленных «штрафбатами» и «заградотрядами», окончательно разовьется комплекс исторической неполноценности, и никакая казённая пропаганда тут уже не поможет. При этом мало кто помнит, что, например, «власовцами» во Вторую мировую стали едва ли не все генералы Франции… Но самое забавное, что на фоне раздутых историй о генерале Власове, практически никто не помнит и не знает о существовании его «аналога» на нашей стороне. Да, да, кроме советских генералов, переметнувшихся на сторону Гитлера (или как пишут – «решивших бороться за освобождение русских арийцев от кровавых большевиков»), были немецкие генералы, в ходе войны оказавшиеся на нашей стороне.

Во время одного из визитов президента США Рональда Рейгана нам удалось предотвратить покушение на него. Его должен был совершить аккредитованный на это мероприятие в пресс-группе Белого дома журналист, в далеком прошлом член террористической организации «Красные бригады»

История ХХ века хранит еще немало тайн и загадок. Одной из них является история так называемого «Плана Даллеса для СССР», и поныне вызывающего немало споров. Тем более, что недавно была доказана его якобы «недостоверность».

Тема Великой Отечественной войны и Победы советского народа в этой исторической эпопее не оставляет равнодушным ни одного цивилизованного человека.

Почтовые марки разных стран - яркий тому пример.

В разделе "На заметку коллекционеру" мы расскажем о наиболее интересных экземплярах филателистического мира.

В Клубе ветеранов госбезопасности создано юридическое бюро для оказания помощи и представительства в правоохранительных органах и судах.

Последняя тайна капитана Мациевича

Штабс-капитан Л.M.Maциевич

За двадцать лет до знаменитых братьев Райт русский военный моряк - капитан 1 ранга Алек­сандр Федорович Можай­ский сконструировал и построил, а 7 июля 1883 года провел первые лет­ные испытания аэропла­на "Летунья".

Несмотря на фантастичес­кие размеры: два паровых двигателя мощностью 10 и 20 лошадиных сил, 300 квад­ратных метров площади крыльев, тонна взлетной массы, первый воздушный корабль совершил длинную пробежку и отделился от земли.

Очевидцы утверждают: "При пробе (испытании) аэроплан приподнялся, но сейчас же упал крылом на­бок, потеряв равновесие". Полета не получилось. При­чиной неудачи стали роко­вые обстоятельства: недо­статочная мощность двига­телей, неблагоприятная по­года - сильные боковые по­рывы ветра, неопытность пилота.

Но прорыв совершен. Пер­спективы авиации очевид­ны. И XX век начинается триумфальным шествием летательных аппаратов тя­желее воздуха. Интерес к авиации огромен и разнопланов.

Проявляют внимание и сильные мира сего, и лица, обеспечивающие их без­опасность, и, естественно, террористы всех рангов и мастей. Для одних это уни­кальное транспортное сред­ство, возможность скорост­ных, дальних и достаточно комфортабельных переле­тов. Для других - новое эф­фективное оружие.

Несмотря на то, что рос­сийское авиастроение все больше и больше завоевы­вает международное призна­ние, особенно по части мощ­ных пассажирских самоле­тов, высшее руководство российской империи отно­сится к новому делу доста­точно сдержанно.

Это настороженное отно­шение, сформировавшееся, видимо, еще во времена Ека­терины II, которая препят­ствовала развитию воздухоп­лавания в связи с тем, что во Франции воздушными ша­рами пользовалась револю­ционная армия Конвента, сохранялось и в дальней­шем. Имел негативный опыт и император Александр I, потративший большие день­ги на постройку австрийс­ким изобретателем Фран­цем Леппихом управляемо­го аэростата. Отрицательно относился к воздухоплаванию и Николай I.

Характерно, что финанси­рование "Летуньи" осущес­твлялось лично Можайским с помощью друзей - офице­ров частей, расположенных в Красном Селе. Импера­тор Александр III категори­чески отклонил просьбу конструктора о выдаче ему пособия в 5000 рублей, не­обходимого для окончательной сборки построенного им аэроплана.

Первым из высших должнос­тных лиц России, кто не толь­ко проявил серьезный инте­рес к возможностям авиации, но и совершил полет на аэроп­лане, был Петр Аркадьевич Столыпин.

Осенью 1909 года на кораблестроительном отделении политехнического института начали работать организован­ные по его (Столыпина) ука­занию воздухоплавательные курсы. В декабре 1909 года Совет Министров принимает резолюцию "О мерах по раз­витию воздухоплавания в Рос­сии", на которой Николай II оставил резолюцию - "Согла­сен".

В сентябре 1910 года П.А.Столыпин совершает полет на аэроплане.

Во второй половине дня 22 сентября 1910 года он неожи­данно появился на Комен­дантском аэродроме близ Пе­тербурга. В это время там про­ходила первая российская не­деля воздухоплавания. В по­летах участвовали 11 русских авиаторов, в их числе - четыре военных и два летчика мор­ского ведомства.

Наблюдая из палатки вели­кого князя Александра Ми­хайловича за полетами, Сто­лыпин через некоторое время вышел в поле, чтобы лично осмотреть аэропланы. Обой­дя вокруг "Фармана" пилота штабс-капитана JI.M.Maциевича, премьер заявляет о своем желании совершить полет на аэроплане. Началь­ник личной охраны пытается отговорить его от задуманно­го. Тщетно. Отодвинув ох­ранника своим могучим пле­чом, Столыпин направляется к аэроплану. Надевает прине­сенные ему шлем и краги, залезает в кабину, пристеги­вает ремни и готовится к по­лету. "Уверенно и твердо взоб­рался П.А. Столыпин на аэроплан, - писал журнал "Ого­нек" в сентябре 1910 года.

Сентябрь 1910 г. Санкт-Петербург. Авиатор с экипажем на биплане перед полетом. Фото К. Буллы

Бледный Мациевич сел вто­рым. Нервничал всегда хо­лодный и спокойный капи­тан".

Пробежка, взлет. Сделав над аэродромом почти два круга, авиатор с пассажиром, благо­получно спланировав, совер­шают посадку у старого старта. Возбужденный удачным полетом Столыпин заявил окружившей его пуб­лике: "Теоретически я давно верил в то, что за воздухопла­ванием громадное будущее. Сейчас же я практически убе­дился в этом". И хотя полет продолжался чуть более пяти минут, риск был огромен. Уж больно несовершенна была еще авиационная техника.

"Фарман-4", - вспоминал писатель Л.Успенский, - уди­вительное сооружение, состо­ящее из двух скрепленных между собой тончайшими вер­тикальными стойками жел­тых перкалевых плоскостей: в полете они просвечивали, были видны их щупленькие "нервюры" - ребрышки, как у бочков хорошо провялен­ной воблы... Снизу было страшно смотреть на малень­кую фигурку, сидящую на краю холщовой, прозрачной поверхности с ногами, спу­щенными в пространство...".

Буквально через несколько дней 24 сентября (7 октября) аэроп­лан, тот самый, на котором летал Столыпин, разрушился в воздухе, и пилот на глазах у многих падал отдельно от об­ломков с высоты 400 метров.

По статистическим данным на 1920 г., ежегодно в мире погибал (без учета военных потерь) каждый четвертый авиатор. И еще одна интерес­ная подробность. Опасность была велика не только из-за низкой технической надеж­ности летательного аппарата. Из-за чего нервничал капи­тан Мациевич? Наверное, чув­ствовал огромную ответствен­ность за благополучный ис­ход этого рискованного ме­роприятия. Как опытный ави­атор он видел несовершенст­во летательного аппарата. А может быть что-то другое му­чило знаменитого капитана.

Уже после революции стало известно, что департамент по­лиции и личная охрана пре­мьера располагали информа­цией о том, что штабс-капи- тан Мациевич состоял в пар­тии социалистов-революци­онеров, которые уже в тече­ние ряда лет неоднократно предпринимали попытки физического уничтожения ПА.Столыпина.

12 августа 1906 года эсерами-боеви­ками был произведен взрыв дачи Столыпина на Апте­карском острове. В резуль­тате этого теракта погибло около тридцати человек, тя­желые ранения получили двое детей Петра Аркадь­евича.

По другой версии он якобы входил в организацию не эсеров, а украинских националистов «Громада», к террору не прибегавшую. Он являлся одним из старшин организации (еще одним старшиной был получивший впоследствии известность Симон Петлюра).

Столыпин был знаком со всеми имеющимися в де­партаменте полиции дан­ными, компрометирующи­ми Мациевича, но, видимо, сказался волевой характер великого реформатора Рос­сии. По-рыцарски честный и прямой, он был чужд под­вохов, не мог оставить без ответа дерзкого вызова, даже если от этого зависела его собственная жизнь.

На следующий день, вы­слушав упреки товарища министра внутренних дел генерала Курлова, премьер объяснил, что иначе посту­пить он просто не мог. Вы­яснилось, что при демон­страции своего аэроплана Мациевич, смотря ему пря­мо в глаза, с многозначи­тельной улыбкой спросил, не решится ли он совер­шить полет вместе с ним? Не обдумывая возможных последствий, Столыпин со­гласился на это более чем рискованное предложение. Когда они сделали один круг, Мациевич, обернув­шись к Столыпину, поин­тересовался, не желает ли тот продолжить полет?

"Мне, - рассказывал Петр Аркадьевич, - стоило боль­шого труда сохранить спо­койствие, ответив, что для более продолжительного полета мне мешает больная рука"'. После этого ответа Мациевич благополучно спустился на аэродром.

По версии  генерала Курлова, гибель Ма­циевича - результат мести товарищей по партии за упущенную возможность свести счеты со Столыпи­ным. Самопожертвование в ходе совершения терактов, как известно, - характер­ный признак деятельности эсеров-боевиков.

Но комиссия, расследовавшая катастрофу, ее причиной назвала техническую неисправность.

И все же. Собирался ли штабс-капитан Мациевич пожертвовать собой ради "избавления" России от Столыпина, или генерал Курлов, выдвигая версию несостоявшегося покуше­ния, намеренно сгустил краски? Трудно сказать. Мациевич - единственный, пожалуй, человек, кто мог быв своих мемуарах внести ясность в эту историю. Но он, к сожалению, унес свою тайну в могилу. Мы же, в свою очередь, можем толь­ко отдать должное желез­ной воле П.АСтолыпина и склонить головы перед пер­выми отечественными  пи­лотами, создавшими рус­скую авиационную школу.

Мациевича похоронили в Александро-Невской лавре, а на месте его падения был установлен небольшой памятник, сохранившийся до наших дней (он находится в сквере между домами 11 и 13 на Аэродромной улице):