Читайте в Архиве:

Дорогая редакция! Буду глубоко признателен, если вы опубликуете эту небольшую заметку. Потому что, надеюсь, найдутся еще живые свидетели, которые пожелают поделиться со мной воспоминаниями, связанными с работой моего отца в бежицком подполье.

От духовного наследия советской эпохи мы получили созданную официальной пропагандой превратную, насквозь мифологизированную картину периода Гражданской войны и иностранной интервенции. Изрядно потрудились казенные баснописцы и над формированием имиджа национально-освободительного движения и сувереннойгосударственности в Украине — тут и кровавые «петлюровские банды», и анархичные батьки на манер «пана атамана Грициана Таврического» из «Свадьбы в Малиновке», желающие весь мир «порубать», и карикатурный гетман Скоропадский из «Дней Турбиных» (хотя ленты талантливые, что и говорить).

Автору публикации на основе обширного архивного материала, удаётся убедить читателя в лживости заверений новоявленных защитников немецкого наци-фашизма и истинных планов его вождей по отношению не только к судьбам народов бывшего СССР, но и к населению стран-сателлитов фашистской Германии.

Этот защитный комбинезон-скафандр является сложным самостоятельным аппаратом, шесть слоев которого способны защитить пилота в кабине самолета при полете на больших высотах, при ее разгерметизации, во время возможного катапультирования и длительного спуска на парашюте, плавания в воде, обеспечит выживание в самой враждебной окружающей среде Земли.

У советских людей военного поколения и первых послевоенных лет одной из самых любимых была песня о письмах в исполнении великой эстрадной певицы Клавдии Шульженко. Там есть такие проникновенные слова: " Хранят так много дорогого, чуть пожелтевшие листы...". И это не мимолетная однодневная мода или навязанное официальной пропагандой отвлечение от житейских неурядиц и нужд.

Азербайджан, Албания, Болгария, Венгрия, Вьетнам, Габон, Гамбия, Гвинея, ГДР, Индия, Казахстан, Карелия, Конго, Южная Корея, Куба, Лаос, Македония, Малави, Малазия, Молдова, Монголия, Польша, Руанда, Румыния, Сан-Томе и Принсипи, Сербия, Сьерра-Леоне, Сент Винсент, Франция, Чад, Чехословакия

Тема Великой Отечественной войны и Победы советского народа в этой исторической эпопее не оставляет равнодушным ни одного цивилизованного человека.

Почтовые марки разных стран - яркий тому пример.

В разделе "На заметку коллекционеру" мы расскажем о наиболее интересных экземплярах филателистического мира.

В Клубе ветеранов госбезопасности создано юридическое бюро для оказания помощи и представительства в правоохранительных органах и судах.

Соблазны в «стране инстинктов»

(глава из автобиографической книги В.Г.Гладких «Спецзадание длиною в жизнь»).

Кто-то назвал Бразилию «страной инстинктов». Конечно, автор этого изречения имел в виду прежде всего праздник бразильского карнавала, присутствовать на котором мне, увы, так и не довелось. Тем не менее, атмосфера карнавала – гигантского несравненного представления, в чувственном веселье которого перемешаны расы, культуры, обычаи, - накладывает отпечаток и на повседневную жизнь в этой стране.

Именно в Бразилии я единственный раз на протяжении всей своей жизни почувствовал себя вполне обеспеченным человеком. Моя заработная плата в этой стране составляла десять долларов в день или 45 бразильских крузейро (так называлась национальная бразильская валюта до 1994 года, когда ее сменили риалы). В день я тратил максимум 15 крузейро, остальную сумму откладывал про запас. Так же вели себя большинство советских специалистов, работавших в этой стране.

Помню, один мужик из Москвы приехал в Сан-Паулу продавать катера и практически всю командировку… просидел в кабаке. А там это дело так поставлено. Приходишь в кабак и говоришь буквально два слова: «американо» ( это такая длинная булка с сыром и ветчиной внутри) и «батида» (местная водка, сделанная в твоем присутствии из сока зеленых лимонов и спирта). Так вот этот мужик с катерами приходил в кабак и заказывал «уно (одну) американо» и «уно батида». Через некоторое время – еще «уно батида»… И так до десяти раз во время каждого посещения. Когда он заходил в кабак, на него, как на фокусника, сбегались смотреть зеваки со всего квартала: для бразильцев подобная доза водки считается едва ли не смертельной.

Или еще случай. В советском павильоне работали наши ребята-грузчики. Естественно, их труд оплачивался валютой. Грузчики тоже экономили крузейро, причем, совершенно отказывая себе в удовольствиях. Они придумали для себя такой «пансион»: шли к уличному торговцу и покупали у него курицу-гриль. Большую такую птицу – на всех. Потом шли в аптеку и за пять крузейро покупали литровую бутыль спирта. Все это они употребляли в гостинице, без всяких там ресторанных наценок.

Так происходило каждый день.

Через некоторое время горничная, работавшая в нашей гостинице, встретив меня, стала восторгаться чистоплотностью русских грузчиков. «Всякие люди, - говорила она, - останавливались здесь: и американцы, и японцы, и немцы, и итальянцы… Но чистоплотнее русских грузчиков – нет никого в мире. Это надо же, я каждый день из их номера пустую бутыль из-под спирта выношу!» Оказалось, что спирт в Бразилии в таких бутылках используют для…мытья раковин, унитазов и ванной. Вот горничная и подумала, что каждый вечер наши грузчики используют на протирку сантехники по литру спирта!

Впрочем, считать командировку в Бразилию сплошным курортом – ошибочно. Работать приходилось в довольно сложных оперативных условиях. Конечно, у меня было официальное прикрытие – должность, которую я занимал в составе советской делегации, но этого было мало. В моем гостиничном номере постоянно раздавались телефонные звонки с угрозами. Звучали они даже ночью. Не раз мне предлагалось попрощаться с жизнью. Впрочем, это психологическая обработка, которую довелось испытать на себе, знакома многим контрразведчикам.

К счастью, мне удалось довольно скоро установить вполне хорошие отношения с шефами обоих полицейских ведомств: в Бразилии в каждом штате существуют две полиции: уголовная и политическая. Уголовную полицию штата Сан-Паулу возглавлял майор (это высшее звание у бразильских полицейских) Лоранжейро, политическую – капитан с фамилией знаменитого художника эпохи Возрождения Рубенс. Последний довольно плотно меня опекал до тех пор, пока не произошел один случай. Однажды переводчик из АПН Слава Похвалин, который помогал мне в моей работе, рассказал, что капитан Рубенс, обсуждая в моем присутствии со своими офицерами какую-то тему, бросил в мой адрес замечание, что я абсолютно не представляю опасности для их разговора, т.к. совершенно не знаю португальского языка. Узнав об этом, я попросил Похвалина написать мне русскими буквами одну фразу, которую в течение дня заучивал наизусть. Этой фразой я и сразил наповал Рубенса при нашей следующей встрече. Сколько лет прошло, но до сих пор я прекрасно помню ее : «Но фалу португез, мас истенду ту». Что означает: «Я не говорю по-португальски, но понимаю все». Услышав это, Рубенс покраснел и стал относиться ко мне уже как к равному партнеру-противнику…

Наше негласное соперничество с капитаном Рубенсом продолжалось на протяжении всего моего бразильского визита. Помню, однажды он очень озадачил меня, когда неожиданно вдруг спросил: «Владимир, у тебя дочь Ирина?». – «Да, - говорю я опешив». – «А сын – Алексей?» - добивает меня Рубенс. – «Алексей», - отвечаю я. После этого Рубенс, довольный, уходит.

А я начинаю гадать: что это было? И откуда капитан узнал имена моих детей? Неужели я где-то прокололся и теперь нужно готовиться к аресту?..

Рубенс приехал на другой день, довольный, как слон. В руках – огромные пакеты. «Вот, Владимир, передай Ирине и Алексею». Открываю, а там – игрушечная машина, кукла Барби и какие-то сладости. Тут же вызываю Касаримова (это был наш завхоз. Он – болгарин, занимал там какой-то крутой пост в МИДе и долго просился в Бразилию. Мы его и взяли завхозом)…

Так вот, прошу Касаримова принести «презент номер один». А это – такая огромная треугольная коробка, где в разных ячейках лежат: баночка икры красной, баночка икры черной, бутылка водки, бутылка хорошего коньяка и что-то еще. Коробку эту протягиваю Рубенсу и говорю: «А это передай своим родственникам. И называю их имена…

В прочем, подобные шутки могли окончиться плачевно. Помню, однажды мне в номер неожиданно позвонил резидент советской разведки и поинтересовался, имеется ли в моем номере кондиционер? «Имеется, - отвечаю, - а в чем дело?». – «Видишь ли, - говорит тот, - хотим к тебе на одну ночь поместить журналиста Виталия Кобыша». (Был такой довольно известный московский журналист, который некоторое время работал специальным корреспондентом в Бразилии). Короче, приезжает он ко мне. Мы достали коньяк «Наполеон» и под него проговорили всю ночь. А рано утром Кобыш уехал. Договорились, что он позвонит мне из аэропорта. Звонка я так и не дождался, а часов в десять утра передали сообщение, что Кобыш объявлен бразильскими властями персоной нон грата и выдворен за пределы страны. Что ж, подобные истории тоже случались в наших командировках…