Почему же бездействовал КГБ? Кадровый чекист о событиях 1991 г.
Чем дальше время отдаляет нас от трагических событий, связанных с государственным переворотом 1991 года и развалом нашей великой Советской державы, обеспечивавшей надежный баланс равновесия сил на международной арене, тем острее и больнее ощущаются последствия этой катастрофы.
А.К. Никифоров. Полковник КГБ в отставке. г. Воронеж. («Правда»)
Постоянно возникает масса терзающих душу и вызывающих тревогу за судьбу России вопросов, убедительных ответов на которые пока еще нет. Как известно, истина познается в сравнении, и сейчас многие люди старшего поколения, образно говоря, кусают локти, сравнивая свою нынешнюю жизнь с прошлой — с бесплатным образованием и здравоохранением, с правом на гарантированный труд, с копеечными ценами за коммунальные услуги, когда не было фальсифицированных лекарств и генно-модифицированных продуктов, не существовало и близко такой крупномасштабной коррупции и такого огромного числа обездоленных…
Что касается внутренних причин развала страны, то о них написаны тонны страниц. Но мне здесь хочется подчеркнуть, что львиная доля вины за эту нашу национальную трагедию лежит на западных странах и их спецслужбах, которые начиная с 1917 года делали максимум возможного для ослабления и свержения советского строя, а также на доморощенных контрреволюционерах, длительное время прикрывавшихся партийными билетами.
Разве не об этом свидетельствуют факты, когда советский корабль еще только накренился, а эти «коммунисты» даже самого высокого ранга, вплоть до членов Политбюро, как крысы с тонущего судна, рванули из партии. Вытерев свои грязные сапоги о наше Красное знамя, они спешили встать в очередь в затылок друг другу в ожидании тридцати сребреников от новой власти. И ведь получили, да куда больше!
Только в США было более 170 центров, лабораторий, кафедр, институтов, эмигрантских и общественных организаций, работавших над проблемой борьбы с коммунизмом. Я уж не говорю о масштабах и формах этой подрывной деятельности в пик «холодной войны», когда подтачивание устоев государства началось изнутри через внедренных в высшие эшелоны власти агентов влияния.
Чтобы быть предельно честным перед собой и откровенным до конца, следует сказать, что начало «перестройки» в стране, мы, чекисты, конечно же, приветствовали, поскольку накопившиеся перекосы в обществе знали, наверное, лучше других: ведь по роду службы нас интересовал прежде всего негатив. Больше того, мы хорошо знали и о позиции Ю.В. Андропова, который, став первым лицом в стране, дал четко понять, что внутренняя политика партии нуждается в корректировке.
Трагедия страны и нашего народа, думается, произошла потому, что перестройкой стал заниматься изначально разрушитель Союза, болтун и демагог, который, похоже, никогда не стоял прочно на коммунистических позициях. Вот в чем Горбачёву не откажешь, так это в демагогии! Он прибегал к самым иезуитским приемам, чтобы околпачить народ, паразитируя на самых благородных его чувствах, устремленных к улучшению нашей жизни, и коварно используя его недовольство некоторыми сторонами бытия. Чего только стоит лицемерно-лживый призыв к «новому прочтению Ленина»!
Мы, сотрудники органов КГБ, работавшие на периферии, вскоре стали замечать, что вслед за этими демагогическими призывами и лозунгами в стране пошли разрушительные процессы, пышным цветом стали расцветать националистические и сепаратистские настроения в некоторых республиках. Стали проявляться антиконституционные «национальные и народные фронты», «саюдисты», которые по существу открыто требовали развала нашего Союза. Большинство народа, естественно, было обеспокоено этими процессами, о чем мы информировали руководство КГБ (в Воронежском областном управлении докладные в центр писал автор этих заметок).
Мы также информировали центр об активизации подрывной деятельности спецслужб стран НАТО и зарубежных антисоветских националистических центров. Я полагаю, что руководство КГБ все-таки информировало М. Горбачёва и членов Политбюро об этих нарастающих негативных процессах, однако никаких решительных действий по наведению порядка в стране не предпринималось. А от кого можно было ждать этих шагов? От М. Горбачёва, А. Яковлева или Э. Шеварднадзе, стоявших уже на предательских позициях и имевших установку на развал великой державы?..
Мы, кадровые чекисты, посвятившие свою жизнь святому делу обеспечения безопасности первого в мире социалистического государства, тяжело переживали и до сих пор переживаем такой оборот перестройки, которая позднее очень верно была названа «катастройкой».
А взяться за эту статью меня подтолкнули вопросы, которые в последнее время всё чаще и чаще приходится слышать от знакомых журналистов, писателей, ученых. Они спрашивают: почему такая мощная в Советской стране организация, как КГБ, ничего не сделала для предотвращения развала великой державы? У меня ответа на этот вопрос, к сожалению, нет. А поскольку эта проблема, на мой взгляд, сейчас интересует очень многих, я осмеливаюсь адресовать свой вопрос бывшему первому заместителю председателя КГБ СССР генералу армии Филиппу Денисовичу Бобкову.
Чтобы никто не подумал, что я ёрничаю, должен сказать несколько слов о своем отношении к этому человеку. Для меня в системе КГБ, где проработал более 40 лет, были две фигуры с безупречным авторитетом: это Юрий Владимирович Андропов и Филипп Денисович Бобков. Оба, в моём представлении, мудрые и дальновидные политики и государственные деятели, а Филипп Денисович еще и профессионал высочайшего класса.
Я в Воронежском управлении около 30 лет отвечал за организацию работы по линиям, которые Ф.Д. Бобков курировал в масштабе страны: это — политическая контрразведка, борьба с идеологическими диверсиями противника, террором и экстремизмом. И всегда не без гордости я говорил, что почти в миллионном Воронеже, городе нескольких крупных вузов, сорока техникумов, пяти творческих союзов и с большим числом иностранных стажеров и студентов, у нас не было никаких конфликтов ни с научной, ни с творческой интеллигенцией, не было диссидентов, не было ни одного взрыва и, говоря словами классика, ни одно ружье ни в первом, ни в последнем действии не выстрелило.
Более того, нам удалось внедрить в один из зарубежных антисоветских центров свой источник, через который еще в середине 70-х годов мы получали ценную информацию о зловещих планах НАТО против СССР.
Я полгода работал под руководством Филиппа Денисовича в 1985 году, обеспечивая безопасность ХII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. До сих пор горжусь тем, что из четырех прикомандированных заместителей территориальных органов именно мне была поручена организация контрразведывательной работы по национальным делегациям, которых насчитывалось более ста пятидесяти. В моем распоряжении было более пятисот сотрудников, прикомандированных из разных регионов страны, и слушателей Высшей школы КГБ.
До деталей помню итоговое совещание накануне фестиваля у председателя КГБ В.М. Чебрикова, где Филипп Денисович выступил с прекрасным докладом о проделанной подготовительной работе, после которого Виктор Михайлович сказал: «Политбюро поставило перед чекистами задачу — не допустить повторения мюнхенских событий в Москве. Московский фестиваль должен быть бескровным».
Были ли основания для опасений? Безусловно, были. Мы располагали информацией, что в некоторых странах специально готовили группы террористов с задачей сорвать фестиваль. В Москву приехало немало делегаций из враждующих и воюющих друг с другом государств — Ирана и Ирака, Западной Сахары и Марокко, Турции и Греции и др. Могло быть и включение в состав национальных делегаций террористов из таких организаций, как «Армянская армия освобождения», «Дашнак-Цутюн», «Серые волки», «Красные бригады», «Братья-мусульмане» и т.д.
После того совещания я спал уже не более двух-трёх часов в сутки, и не потому, что ясно себе представлял, кто будет «крайним» в случае ЧП, а потому, что во мне еще с детства была воспитана высочайшая степень ответственно-сти за любое порученное дело.
Филипп Денисович Бобков возглавлял главный штаб, и, естественно, основная ответственность за четкую организацию работы была возложена на него. Как говорится, слава Богу, всё обошлось хорошо: нам удалось предотвратить ряд экстремистских проявлений в Лужниках. И, думаю, не без участия Филиппа Денисовича я вскоре был награжден вторым боевым орденом Красной Звезды. Это произошло в мирное время — такое не забывается…
После этого пространного вступления я, наверное, имею право обратиться к Филиппу Денисовичу с такими вопросами:
1. Все ли возможности КГБ были использованы в кризисные «перестроечные» годы, чтобы предотвратить уничтожение Советской власти и развал Советского Союза?
2. Если не все, то что было тому причиной?
Ведь на органы КГБ и Конституцией СССР, и «Положением об органах КГБ» была возложена в качестве главной задача обеспечения безопасности государства и его целостности. То есть Комитет госбезопасности обязан был сделать максимум возможного и разумного для сохранения великой державы!
Полагаю, что руководство КГБ знало, с какой целью встречаются в Беловежской пуще три могильщика Союза Советских Социалистических Республик. А встретились они с преступной целью, зная результаты референдума, подтверждавшего волю народа сохранить СССР, но в отношении этих предателей никаких мер не было принято. Про то, что там было предательство, говорит даже М.С. Горбачёв, кстати, того же поля ягодка, в интервью с корреспондентом «АиФ» 2 марта с.г. Вот о Ельцине: «Дурной он был по характеру… Визировал проект нового Союзного договора, а за спиной всё это время готовил Беловежье… Что это было, как не предательство?»
Может быть, следовало в Беловежье обозначить «маленькую площадь типа Тяньаньмэнь», а народу объявить об истинных планах подписантов? Думаю, что даже при тогдашнем накале политических страстей народ (пусть, может быть, не сразу) поверил бы в преступный характер замысла, реализовавшегося на радость нашим западным противникам. Ведь не случайно руководители США и стран НАТО наперебой звонили Ельцину и поздравляли его с победой! Поздравляли с тем, что их заказ был успешно выполнен: страна развалена руками своих предателей, без использования ядерного оружия, о чем с апломбом позднее говорил Клинтон.
Очень многих остро интересует вопрос: почему руководство КГБ в этой обстановке бездействовало или действовало бездарно?
Это замечание вроде бы не относится напрямую к вам, уважаемый Филипп Денисович. Насколько понимаю, вы в той ситуации были человеком подневольным. Ждали, наверное, по привычке указания сверху. Или не захотели брать на себя ответственность? Да, у нас не было тогда своего Дэн Сяопина, но оставались служебный долг и долг перед Родиной, перед нашим народом…
Мои оппоненты говорят, что к этому времени некоторые союзные республики де-факто уже отделились от России, руководствуясь антипатриотическим и бездумным, разрушительным призывом «брать суверенитета столько, сколько сможете проглотить», и Союз уже трудно было сохранить. Но, может быть, удалось бы сохранить Союз России, Украины, Белоруссии и Казахстана, руководитель которого отказался участвовать в том сговоре. Можно не сомневаться в том, что при последнем варианте рано или поздно под покров России потянулись бы и некоторые другие бывшие республики, отброшенные после развала СССР к феодально-байским, клановым временам. И тогда был бы поставлен сегодня памятник не Ельцину, а тем, кто спас сердцевину великого Советского Союза.
Уважаемый Филипп Денисович!
Я прочел все ваши книги, изданные за последние годы, но ответа на эти вопросы в них не нашёл.
И, к сожалению, не все ваши действия после службы в КГБ мне понятны. Если вы посчитаете этот мой поступок некорректным, то прошу меня извинить. Я ведь, как и вы, сибиряк, и мы всякую недосказанность переживаем глубоко, любим откровенность, честность, порядочность, открытость, не терпим лукавства.
А пишу потому, что «за державу обидно»!
P.S. Написал это, руководствуясь советом древних: «Dixi et animam levavi» («Сказал это и облегчил душу»).
С глубоким уважением.
марта, 
